Мы вынуждены переоткрывать заново "путь толтеков" и учиться видению без помощи дона Хуана - на свой страх и риск. И лучше без помощи галлюциногенов, так как никто не сможет остановить нас на пути к безусловному и необратимому самоуничтожению в худшем смысле этого слова - т.е. к самопоеданию собственного осознания. Ведь культура правильного использования "растений силы" нам не доступна, так что все бесценные резервы перцептивной энергии с помощью галлюциногенов уйдут на беспорядочные метания в разнообразных пространствах - внешних или внутренних, какая разница?

Если же следовать дисциплине толтеков в соответствии с уцелевшей частью ее многовекового опыта, видение приходит резко и всегда ошеломляет.

Мы сталкиваемся с перегрузкой всех сенсорных каналов, т. к. тональ не может справиться с резко возросшим объемом поступающей информации. Масса впечатлений настигает видящего одновременно: светящиеся структуры, звуки, телесные ощущения. И ни в чем здесь нет привычной определенности: качество и сила сигналов, распределяемых перцептивным аппаратом по каналам (визуальному, аудиальному, кинестетическому) зависит только от стабильности и целенаправленности внимания.

Первое видение почти всегда вызывает бурную реакцию тела (если вхождение в видение происходит наяву): головокружение, потеря ориентации, хлопок/шум в ушах, временная неспособность двигаться и вообще управлять организмом. Возможны спазмы любого рода, спастические сокращения перистальтики, непроизвольное мочеиспускание. (Недаром дон Хуан советовал Карлосу "поберечь штаны".)

Словом, первая минута видения из состояния наяву запоминается надолго - словно вас крутили, растягивали на части, трясли на вибростенде под цветомузыку и грохот пролетающего лайнера. Если я и преувеличил, то совсем немного.

Что касается видения в сновидении, то это милое дело. Вы можете "услышать" легкий хлопок в голове или тихое жужжание, затем - непродолжительная пауза, состоящая из тьмы и тишины, а потом приходит все сразу: волокна, а из них - кружева, туннели, сфероиды (коконы?) и т.д. и т.п. без конца и края. Изумительно легко и невероятно красиво. В голове бормочет "эмиссар", но от него легко избавиться, если не обращать внимание. (Главное - не поддаваться на хитрости этого странного явления. Стоит прислушаться к содержанию его бесцветных речей, как он принимается излагать бесчисленные рецепты, каждый из которых восходит к "самым древним толтекам" и жутко усиливает магические способности. А ведь у каждого из нас свои маленькие слабости - кто с детства хотел быть сильным, кто - красивым, кто - подчинять своей воле других людей, и так без конца. "Эмиссар" находит то, что вам "нужно". Однако, рецепты его бесполезны, да еще и крайне утомительны. Во многом эта штука напоминает Зеленого Ангела из известного романа Майринка "Ангел западного окна". По большому счету он, как и тот "ангел", обещает все "послезавтра" - вопрошай его хоть десятилетиями.)

С опытом все неприятные симптомы уходят. Тело привыкает к видению, к этим огромным энергиям, и все переносит спокойно.

Бывают особые случаи частичного расширения осознания (условно его можно называть частичным видением), которое не меняет принципиально энергообмен, а потому не выключает тональ и даже сосуществует с ним, функционируя параллельно. Про "частичное видение" следовало бы написать отдельно и более подробно. Во всяком случае, можно утверждать, что некоторые типы ЭСВ (видение ауры, например) вызываются этим явлением. (То же иногда случается в результате приема псилоцибина или ЛСД.) Но даже в историях экстрасенсов мы часто находим некий инициирующий момент, когда изменялся энергообмен их тела, что всегда сопровождалось физическими и психическими страданиями. Разумеется, эти эпизоды не считаются у толтеков достижением, ибо расширение свечения осознания так и не достигает требуемых масштабов и не становится стабильным явлением в энергетической жизни человеческого "кокона". По крайней мере, польза от таких "частично видящих" несомненна (чаще всего, в медицине).

Поскольку видение, как уже было сказано, - это взрывообразное расширение свечения осознания в области точки сборки, оно напоминает тоналю смерть физического тела еще в большей степени, чем просто сдвиг (движение) ТС. По сути, в некоторых аспектах видение подобно второй (для тоналя, безусловно, окончательной) фазе умирания - распаду важнейших структур энергетического тела, обеспечивающих его нормальное функционирование не только как психологической, но и как биологической единицы. Если точка сборки утрачивает присущую ей локальность, значит, центральные обеспечивающие энергоструктуры кокона либо истощены, либо блокированы. В любом случае, наш тональ знает только одну интерпретацию такого развития событий - смерть. Поэтому впервые проникновение в видение вызывает мучительный, поистине животный страх. Во многих случаях всплески видения прерываются тоналем почти мгновенно, если страх смерти все еще сильно влияет на эмоциональную жизнь толтека. Очень часто страх "скручивает" практикующего в упоминавшийся нами момент тьмы и безмолвия. Сновидение прерывается, и вы выскакиваете из него с колотящимся сердцем, так и не осознав, что же так вас напугало. И это может длиться годами.

Потому первый шаг в овладении видением - отказ от страха смерти. Буквально на каждом шагу мы сталкиваемся с тем, что постулаты безупречности обретают практический смысл - стоит лишь попытаться добиться хоть чего-то реального. Страх смерти - наш главный щит. Он уберегает нас от всяких опасностей, но и он же не позволяет нам измениться. Мы, конечно, не можем отказаться от страха смерти всегда и во всем, как порой призывают сторонники духовной революции. Необходимо лишь научиться отключать страх смерти в нужный нам момент. Это тонкости сталкинга, и здесь ничто, кроме практики, вам не поможет. Единственное, что важно помнить - в момент вхождения в видение мы особенно склонны испытывать страх смерти, а потому нужно быть готовым к этой уязвимости и вовремя "остановить" бунтующий тональ.

На следующем этапе появляется новый враг - чудесность и безграничность видения как такового. Тональ имеет не так уж много интерпретационных схем, с помощью которых можно упорядочить поистине грандиозный поток внешних сигналов. Очевидно, "нитевидные" и "сетчатые" структуры в нашем воспринимающем аппарате относятся к самым древним, а потому самым стабильным. К разновидностям тех же древнейших перцептивных импринтов можно отнести "спирали", "туннели", "сфероиды". Не следует также забывать об отсутствии главнейших критериев "нормального" восприятия - пространства и времени. Лишь очень постепенно, шаг за шагом, эмпирический опыт будет демонстрировать нам те нюансы, благодаря которым возможно будет сопоставлять видение и мир первого внимания.

Видение завораживает. Поскольку мы отнюдь не привыкли к тому, что именно наше внимание определяет интенсивность энергообмена с внешним объектом, все, что нас привлечет, будет казаться ярким и близким. Точно так же будет изменяться уровень воспринимаемой структурности, что еще более усложняет задачу - ведь даже в тональном мире иногда объект под микроскопом выглядит совсем не привычным для глаз образом. Пространственную или временную удаленность видимого объекта (структуры) легче всего определить в первые мгновения контакта либо в том случае, когда объект не является объектом вашего интереса в данном видении. Будучи удаленным, он может казаться более тусклым или маленьким (хотя размеры структуры почти никогда нельзя определить точно, и на это лучше не полагаться).

В моих опытах объекты, наверняка очень далекие, как правило мерцали и вибрировали. В особенности это касается осознающих тварей. Если неорганическое существо, которое вы видите, словно бы "подпрыгивает от нетерпения", значит, оно находится далеко и по каким-то причинам не может вступить с вами в полноценный энергообмен. И наоборот - стабильность видимого часто свидетельствует о его (возможно, опасной) близости. Живые существа (как органические, так и неорганические) при этом производят впечатление светящихся масс с неподвижными контурами, внутри которых происходит бурное волнообразное перемещение светимости. Если яркость стремительно возрастает, существо "чувствует" ваше присутствие и, возможно, как бы "общается" с вами. Чаще всего это собаки, кошки, иногда маленькие дети - взрослые люди редко что-либо чувствуют или замечают. С животными можно даже играть - они отдают и берут энергию только с вашего согласия и вообще оставляют "теплое" впечатление.

Иное дело - существа неорганические. Они встречаются далеко не так часто, как иногда представляют себе любители "астральных битв", но если уж оказались рядом - будьте уверены, что отличите их от наших добрых знакомых. Чаще всего эти пришельцы стремительно "мчатся" по своим делам и не обращают на вас никакого внимания. Некоторые из них, как я уже писал, во многом подобны молнии - не столько формой или характером перемещения, сколько тем, как "пронизывает" их структуры энергия осознания. Оказавшись поблизости на несколько секунд, они словно "укалывают" вас холодной иглой в область груди и уходят прочь. (Мои образы не должны сбивать вас с толку - просто человеческий тональ по мере сил пытается передать ощущение от полевого взаимодействия с такой непонятной "штукой".)

Другой тип - медлительный и, на мой взгляд, куда более опасный. Если вы окажетесь в поле его внимания, то очень быстро захотите убраться куда-нибудь подальше. Он кажется крупным и массивным, волны его свечения ползут с такой неторопливостью, что кажется, будто видишь перед собой совокупность неподвижных светящихся колец. Главным критерием его опасной близости к вам и сигналом о начале нежелательного энергообмена становится ощущение общей тяжести тела. Затем он попросту сжимает вас в объятиях и начинает душить - без рук, без ног, без щупальцев, одним своим невыносимым, ужасно утомительным присутствием. Любопытно, однако, что этих тварей отпугивает любое произнесенное вслух слово. Если вы сможете, не прерывая видения, например, выругаться (вслух, а не мысленно), "союзник" не вынесет оскорбления и быстро удалится (это как раз тот случай, когда они вдруг становятся похожими на своих "молниеносных" и безразличных собратьев).

Кроме того, не следует забывать, что на первых порах видение может часто прерываться кратковременными включениями обычных тональных интерпретаций. Здесь уже начинается полная чепуха, поскольку окончательно расстроенный непривычными безобразиями тональ принимается строить диковинные и умопомрачительные картины - то с элементами научной фантастики, то с элементами из фильмов ужасов, то нечто вроде авангардистской психоделической драмы. Все это похоже на очень-очень странные сны. Длятся они недолго, контроля над воспринимаемым в них нет, но впечатлительные визионеры обязательно вытаскивают из этого бреда экзистенциальный смысл, всякие пророчества, откровения и т.п.

Спокойствие, беспристрастие и объективность непременно должны сопровождать видящего на каждом шагу. И в первую очередь это касается его первых шагов.

Источники информации, предваряющие видение и сопровождающие его

1. Безмолвное знание.

Самый таинственный и, в то же время, самый практичный феномен, наблюдающийся не только в состоянии видения, но и в процессе приближения к нему. "Безмолвное знание" может навещать нас годами и даже десятилетиями перед тем, как мы впервые испытаем всплеск подлинного видения (наяву или в сновидении, неважно). Именно поэтому практикующим приятно думать, что это и есть само видение, приходящее не через визуальный канал, а каким-то неведомым путем.

Порою безмолвное знание имеет поистине колоссальное значение в жизни трансформанта. Оно дает нам возможность поступать единственно правильным образом в сложных ситуациях, оно открывает нам наши собственные уникальные методы развития энергетического тела и совершенствования второго внимания. Оно открывает нам даже непостижимые тайны намерения. И, наконец, что тоже немаловажно - безмолвное знание позволяет нам прикоснуться к тому, что мы наивно называем магией, беззвучно указывая на то, что за границами тоналя лежит мироздание, полное неведомых сил и невообразимых чудес.

Главная проблема при работе с безмолвным знанием - его принципиальная неформализуемость, т.е. полная невозможность перевести это знание языковыми средствами и, тем более, передать его кому-нибудь другому.

Ученый (да и любой представитель рационалистического разума) тут же возмутится, поскольку в мыслительной парадигме нашего тоналя знание, лишенное выражения, - не существует, а если существует, то знанием не является. И с этим не поспоришь. Чтобы хоть немного усмирить возмущенных рационалистов, такое знание следовало бы называть каким-то другим словом, но я не буду нагружать текст терминологическими изысками - их и без того хватает. Тем более, что исторически слово "знание", "ведание" возникло в языке и обрело смысл гораздо раньше, чем рационализм стал доминирующим типом мышления.

Когда наши предки три-четыре тысячи лет назад говорили "я знаю", он чаще имели в виду именно невербализуемое чувство, которое, как правило, не могли описать. Это знание "без причины", без предшествующего дискурса, без логики - но зато с большими практическими последствиями. Когда дон Хуан говорит Карлосу, что он "просто не появится" в том месте, где его могут поджидать убийцы с винтовкой (помните этот эпизод?), речь идет как раз о таком "знании". Тело просто не послушается и пойдет в другом направлении, а то и вовсе останется на месте.

Безмолвное знание - это почти что "кусочек нагуаля". Оно не знает слов и не объясняет себя. В мире тоналя его статус настолько призрачен, что мы вполне способны его просто игнорировать, если наша чувствительность не достигла определенного порога. Дело в том, что безмолвное знание не имеет никакого отношения к внутреннему диалогу. А внутренний диалог  это все, что есть у нашего мышления, обусловливающего решения, поведение, поступки и реакции.

Только моменты смещения точки сборки или состояния ее заметно сниженной фиксации демонстрируют человеческой психике условность и ограниченность тоналя, а значит, допускают к осознанию что-то еще - приходящее "снаружи" и не входящее в окаменевшее за тысячелетия описание.

Практика показала наличие нескольких ситуаций, в которых безмолвное знание достигает нас и способно влиять на наше поведение или реагирование.

а) Наиболее частая ситуация - спонтанное расширение светимости осознания без смещения точки сборки. Как правило, она происходит в том случае, когда человек достаточно регулярно трудится над управляемыми изменениями своего восприятия. Оно связано с наличием внутренней готовности (или "установки") к более интенсивному энергообмену в зоне точки сборки. Разумеется, этот феномен характерен не только для толтекской дисциплины. Любой способ "расшатывания" позиции ТС может давать побочный эффект такого рода - медитация, аутотренинг, самогипноз, аскетические подвиги, связанные с депривацией того или иного рода (начиная с сексуального воздержания и заканчивая обетом молчания). Иными словами, любое произвольное сужение поля сознания, "поля переживаний" может через какое-то время вызвать эффект распрямившейся пружины - то есть, расширить осознание в ответ на противоестественные манипуляции.

Однако, время от времени с каждым человеком случается приступ иррациональной тревожности или ничем не обоснованный "приступ" абсолютной уверенности в своих силах. Как правило, это связано с тем, что мы попали в "зону неоднородности" пространства или времени. Выражаясь фигурально, нас забросило в "место силы" или в "минуту силы". И, в результате, точка сборки оказывается в "плавающем" состоянии. Мы называем подобные состояния "интуицией", "предчувствием" или "озарением". К сожалению, чтобы ощутить эту "неоднородность" и испытать на себе ее влияние, надо уже находиться в состоянии повышенной чувствительности. По известным причинам, это гораздо чаще случается у женщин. Но и среди мужчин можно встретить людей, чья энергетическая конституция делает их сенситивными ко всяким перепадам и аномалиям как во внешних эманациях, так и в функционировании внутренних. Поэтому безмолвное знание настигает практически каждого человека хотя бы раз или два на протяжении жизни. Ну, а мистики и оккультисты, конечно, имеют возможность переживать его гораздо чаще.

И все же не настолько часто, как того требует успешное продвижение по пути тотальной психофизической Трансформации.

Толтекская дисциплина действует самым гармоничным и эффективным образом. Остановка внутреннего диалога - в данном случае ключевое звено. Вспомогательную роль играют безупречность, сталкинг и неделание.

Все вышеперечисленное, как уже говорилось, снижает силу фиксации точки сборки почти до нуля. Это идеальный фундамент для возникновения безмолвного знания.

Но есть еще одна тонкость, на которую следует обратить внимание, - это повышение чувствительности энергетического тела. Специально Кастанеда об этом не написал, что, впрочем, легко понять. В процессе практики чувствительность повышается естественным образом и возрастает вместе с повышением плотности энергообмена. Раньше и лучше это чувствуют сталкеры. Сновидящие, привыкшие искать все новое в сновидениях, могут долго не обращать внимание на этот эффект, а поскольку данная книга предназначена, прежде всего, для них, придется сказать несколько слов на эту тему.

У обычного человека поверхность энергетического тела практически бесчувственна. Только точка сборки, подчиненная тоналю, и зона "просвета" (слишком явно влияющая на наше психическое и физическое самочувствие, чтобы ее игнорировать) находятся в круге осознанного внимания. Чтобы выжить в мире первого внимания, этого вполне достаточно. "Просвет" обеспечивает нас телесными ощущениями, часто неприятными (спазмы, боли, холод, волнение, переходящее в дурноту или даже тошноту), точка сборки - полезной информацией восприятия, которую можно описать и, соответственно, принять к сведению.

Для достижения прогресса в нагуализме всего этого недостаточно. Мы нуждаемся в принятии к осознанию значительного объема флуктуаций внешнего поля, оказывающего давление на наш кокон, поскольку постепенно, шаг за шагом, "обживаем" новые, прежде недоступные области существования.

Процесс такого "обживания" начинается намного раньше, чем кажется начинающему толтеку. Мы, как правило, наивно полагаем, что новые "зоны риска" открываются нам одновременно с новыми "зонами впечатлений" - а это не так. Довольно долгий срок наше осознание остается ригидным, и оно не желает "допускать" в себя те или иные энергетические потоки, контакты и структуры, которые уже оказывают на наш кокон реальное (иногда - решающее) влияние. И здесь главной "страховкой" как раз становится безмолвное знание. Вот почему к нему надо прислушиваться, вот почему его надо лелеять.

Переключение внимания на энергетическое тело - это, безусловно, довольно эффективный метод. Я уже говорил о нем и обращал внимание на сходство этой практики с неделанием, остановкой внутреннего диалога, а также на его вспомогательную роль при вхождении в сновидение. Но, увы, и этого мало.

Ведь, в конце концов, это упражнение сродни медитации. Оно имеет более мощный и более длительный пост эффект, чем обычная концентративная медитация, практикуемая в некоторых школах йоги. Более того, при многолетнем регулярном исполнении этой техники "пост эффект" становится непрерывным - но: Некоторым на такое достижение потребуется лет десять, а безмолвное знание может оказаться жизненно необходимым гораздо раньше.

Для ускорения этого процесса на фоне постоянных попыток переключить внимание на энергетическое тело (это обязательное условие!) следует обратить повышенное внимание на следующие области полевого кокона: 1) на область солнечного сплетения (кончик грудинной кости, чуть выше желудка - т.н. "сердечная чакра"), 2) на его обратную проекцию за спиной (между лопатками, "центр страха"), и 3) на область над макушкой головы ("сахасрара-чакра").

Эти три области в некотором смысле представляют собой три основных ориентировочных оси нашего кокона во внешнем энергетическом поле. Это - своего рода "сигнализаторы", которые сложились эволюционным путем еще в то время, когда наше восприятие был гораздо более аморфным (точка сборки работала хуже и "освещала" упорядоченным осознанием куда меньшую зону внутренних эманаций). На самом глубоком уровне они отвечают за трехмерность воспринимаемого нами пространства, а также за наше чувство времени. Бессознательно пользуясь повышенной чувствительностью этих зон, слепые люди иногда отлично ориентируются даже в незнакомых местах (особенно это касается слепорожденных). Для современного человека эти зоны - главные "каналы сообщения" с безмолвным знанием.

Главное и совершенно обязательное условие работы с этими "каналами" - остановка внутреннего диалога. Но одно обстоятельство облегчает нам задачу. Дело в том, что, регулярно сосредоточивая произвольное внимание на указанных зонах, мы через некоторое время "пробуждаем" память своих иррациональных предков, которые почти не пользовались внутренним диалогом при восприятии. В конечном итоге, относительно быстро восстанавливается древний рефлекс - сосредоточение на каналах-сигнализаторах само по себе приостанавливает или вовсе выключает на время внутренний диалог.

Высокая активность этих зон энергетического тела дает нам сразу несколько преимуществ. Поскольку наш тональ упрямо продолжает работать и поставлять нам описываемую сенсорную информацию, "каналы" дают телу только то знание, что выходит за рамки описания. Поскольку нас в процессе практики интересуют всякие неоднородности пространственно-временной развертки Реальности, "каналы" прежде всего сигнализируют именно о них. И, наконец, поскольку на работу "каналов" накладывается интерпретационная сетка социально обученного за многие поколения тоналя, мы можем даже на первых порах, когда безмолвное знание кажется чересчур "туманным", диагностировать характер этих неописуемых "озарений".

Например, центр солнечного сплетения начинает "трепетать", когда кокон получает информацию о значительном для нашего тоналя контакте - в первую очередь, с себе подобными (т.е. контакте социальном). Скажем, о "нежелательной" встрече, угрозе со стороны "любимых" сограждан, либо, наоборот, о близости нужного лица, к которому мы стремимся. Характер ощущений либо заставляет тело стремиться к такому контакту, либо заставляет бежать от него.

"Центр страха" позади спины "сигналит", чаще всего, когда нас ждет встреча с Неизвестным (или, как это иногда бывает в толтекской практике, с Непостижимым). Я бы даже назвал его "центром Непостижимого". Поскольку нормальный человек, живущий в мире первого внимания, редко сталкивается с Неизвестным или Непостижимым, этот "канал" включается редко. В сновидении-наяву он очень часто предупреждает о приближении союзника или иной живой формы - в этом состоянии расширенного восприятия поставляемое им безмолвное знание не оставляет сомнений в истолковании. Мы всегда знаем, несет ли будущий контакт опасность, радость или просто новое знание. Более того, мы даже можем знать совершенно точно, какова природа приближающегося существа или события.

"Центр над макушкой головы" относится к познанию как таковому. Он может предупреждать о будущих событиях независимо от их эмоциональной окраски, и в этом смысле - универсален. Больше всего он связан с новой информацией, а потому может, например, помочь отыскать нужную книгу, включить вовремя телевизор (радио и т. п.), даже найти выход из лабиринта, если уж вы в него умудрились попасть.

Развитие чувствительности каждого канала-сигнализатора достигается различными, но схожими упражнениями. Они почти не отличаются от тех приемов, что на протяжении многих веков использовали йоги и медитаторы самых разных мистико-оккультных направлений.

Здесь применяются:

а) визуализация;

б) традиционная концентрация внимания;

в) активизация тактильных ощущений внешними средствами (начиная с прикладывания холодных монет, кристаллов, втыкания акупунктурных игл и заканчивая самыми экзотическими - например, подвешивание над макушкой камня, чтобы он едва касался головы в нужном месте).

Есть и специфически толтекский метод, основанный на знании работы нашего восприятия и влияния на него энергетического тела. Он прост, и в "магии Земли" использовался для того, чтобы ощутить эманации планетарного кокона. Достаточно широко развести руки в стороны (стоя или сидя, это неважно), закрыть глаза и ждать остановки внутреннего диалога. Безупречный толтек может так простоять или просидеть хоть целый день, поскольку для него нет ни времени, ни усталости.

Механизм, который здесь работает, понять очень легко. Разведенные руки - это положение, которое для нашего тела имеет только два смысла: принятие или беспомощность. В обычной жизни положение наших рук так или иначе связано с защитой, закрытостью. Если мы просто работаем руками, мы защищаем наше внимание, в остальных случаях - защищаем наше тело или демонстрируем готовность к такой защите. Разведя руки в стороны, мы как бы отказываемся от любой защиты тела, принятой в первом внимании. Простой инстинкт самосохранения требует от нас привлечь внимание к каналам-сигнализаторам, поскольку на них последняя надежда. Остановка внутреннего диалога в такой позе - это окончательный отказ от защиты для нашего внимания тоналя. Вся присущая энергетическому телу чувствительность направляется на две важнейшие зоны - перед солнечным сплетением и позади середины спины.

Лично я нахожу этот метод хоть и утомительным, но чрезвычайно эффективным. Когда руки перестанут быстро уставать, вы заметите, как ваше внимание словно бы само "скользнет" куда нужно. Важно лишь помнить, что здесь, как и во всех техниках, касающихся энергетического тела, внимание должно удерживаться не на поверхности кожи , а "в воздухе", на некоторой дистанции от туловища - там, где с точки зрения первого внимания, нет ничего, а с точки зрения второго внимания - происходит все самое важное.

Надо сказать, что поверхность кокона возвращает утраченную чувствительность достаточно быстро. Иногда это происходит даже слишком быстро и сопровождается интенсивными сдвигами точки сборки. Если такое произошло во время выполнения только что описанного упражнения, важно быть готовым к "толчку Земли". На первых порах он редко бывает опасным. В любом случае, есть прекрасный способ остановить нежелательный сдвиг - упасть ничком, прижав руки к груди и животу.

Именно потому, что потенции безмолвного знания в нашей жизни здесь, в мире повседневности, поистине неисчерпаемы, искусство его вызывания и использования кажется "настоящей магией". Оно ведет нас сквозь обстоятельства повседневной жизни настолько искусным образом, что зачастую производит обманчивое впечатление, будто мы управляем своей судьбой, будто мы - чуть ли не хозяева намерения. На самом деле, это разные вещи, и здесь важно не запутаться. Это тот самый враг человека знания, который дон Хуан у Кастанеды назвал "ясностью".

"Ясность" - великое искушение и еще один повод по-настоящему "заблудиться" на толтекском пути. Еще бы! Мастерское владение безмолвным знанием дает нам возможность знать подлинные чувства и мотивы других людей, открывает нам их планы и даже судьбы (особенно если они имеют отношение к нам лично). Сновидение и сталкинг делают масштабы этого знания огромными. В какие-то минуты нам может показаться, что мы "знаем" судьбы народов и даже всего человечества. И самое главное - мы чувствуем, что знаем самих себя.

В какой-то степени все это соответствует действительности. Но лишь до той поры, пока мы молчим и продолжаем свой путь - аккуратно, шаг за шагом. Стоит толтеку перевести свое "знание" на язык тоналя, как он утрачивает чувство, разделяющее вымысел и правду. Тональ - великий обманщик. Он привык обманывать себя и всех вокруг, более того, он привык искренне верить в свой обман, что еще хуже. Поэтому всякому, кто время от времени сталкивается с безмолвным знанием, было бы полезно запомнить: "БЕЗМОЛВНОЕ ЗНАНИЕ - ЭТО МОЛЧАЩЕЕ ЗНАНИЕ". В противном случае "ясность" победит его и оставит в дураках, превратившись в свою противоположность - иллюзию, туман, наваждение, а в конечном итоге - заведет в тупик и бросит его среди недоучившихся экстрасенсов, полусумасшедших предсказателей и витающих в облаках оккультистов.

Чем ближе вы к видению, тем ярче и однозначнее проявляет себя безмолвное знание. Тем более оно масштабно. В сновидении безмолвное знание регулярно снабжает наше тело специфическими способами дальнейшей тренировки, которые относятся только к нашей уникальной конституции, а потому не имеют никакого значения для окружающих.

В сновидении область свечения осознания, и без того расширенная, под влиянием безмолвного знания расширяет свой объем еще больше, включая области, которые не могут быть проинтерпретированы наяву даже косвенно. Насколько мне известно, именно оно оставляет в нас ощущение, что мы забыли что-то важное после того, как проснулись. Это могло быть знание "дубля" или знание специфической практики, которая нам нужна, чтобы сделать следующий шаг, это может быть даже знание о "третьем внимании". Его не описать и не передать другому. Утешает, что тело "помнит" все и пользуется своей "нагуальной" (не-описуемой) памятью в процессе дальнейшей работы.

Видение в какой-то мере меняет положение дел. Часть безмолвного знания транслируется через восприятие энергетических нитей, коконов, структур. В этой самой мере знание становится доступным языку описания - та его часть, что интегрирована, "слита" со знанием первого внимания и принимает участие в уже совершившейся трансформации. Все остальное - по-прежнему безмолвие. Оно указывает путь нашей целостности, всему нашему телу, оставляя томительное чувство, будто мы что-то знаем, но при этом по-прежнему не знаем ничего. Оно всегда содержит в себе наш следующий шаг, который только предстоит сделать, прочувствовать, пережить.

2. "Голос эмиссара" и "голос видения".

Весьма "мистический" и интригующий компонент видения (впрочем, не постоянный) - так называемые "голоса". Экзальтированные мистики и столь же экзальтированные сторонники той или иной религии часто слышат "голоса", чем заслужили себе известную репутацию у психиатров. Отдельную разновидность "голосов" с большим интересом слушают так называемые "контактеры". То, с какой страстью и уверенностью те и другие отстаивают достоверность получаемых ими "сообщений", делает их по сути представителями единой религии, которую на протяжении всей истории человеческого вида наш тональ строит для ублажения самого себя.

Услышать от голоса свыше, что "из созвездия Тельца к нам через 10 лет прибудет армада звездолетов, чтобы спасти умирающую экологию Земли" или что "мир погряз в грехе и через 10 лет будет уничтожен, а спасутся только свидетели Иеговы", - сообщения равноценные. Да и не в этом дело. Дело в том, как к таким сообщениям относиться? Бежать к психиатру, в церковь или вступать в общество контактеров? Даже "последователи Кастанеды", казалось бы, искушенные в подобных фокусах, порой впадают в этот массовый идиотизм. Да и как не содрогнуться начинающему видящему, услышавшему наяву, например, такое: "Встань и иди! Обратись ко Христу!" (И такое бывает.) Встает вчерашний "толтек" и бежит исповедоваться. Возможное вторжение инопланетян, между прочим, тоже вопрос серьезный - а вдруг правда?

Опыты обнаружили существование двух видов "голосов". О природе одного из них мне ничего неизвестно. Известно лишь, что он непрерывно врет. В соответствии с терминологией дона Хуана, назовем его "голосом эмиссара".

Второй же говорит правду (насколько это возможно проверить) и, кажется, принадлежит нам самим. Вслед за Кастанедой назовем его голосом видения. Голос видения объявляется довольно редко, всегда крайне лаконичен (два-три слова, и все) и сообщает только действительно необходимую в данный момент информацию. Например, если во время видения вы столкнулись с неизвестным светящимся объектом, то голос видения может сказать: "Это твой друг Сергей. Он спит." Эмиссар же заведет, скажем, такую беседу: "С правой стороны ты заметишь темное пятно, которое при надавливании на него вызовет сдвиг точки сборки вверх и совместное сновидение в той области эманаций, где возможно обрести объекты силы. Эти объекты силы были доступны только древним магам и несут в себе намерение переноситься на большие расстояния. Возьмите один из этих предметов и направьте внимание на верхнюю светящуюся точку:" Если бы я захотел поиздеваться над читателем, то записал историю целиком - ее вполне хватило бы на приличную главу для содержательной книги "N-ное открытие Силы".

(Справедливости ради стоит заметить, что ситуация с "эмиссаром" все же не столь однозначна. Время от времени - возможно, чтобы удержать гаснущее внимание сновидца, - он сообщает нам информацию, касающуюся вещей, которые можно проверить. Я, например, именно от него узнал о существовании древнегреческого города под названием Кротон. Сообщение "эмиссара" о том, что "Кротон разрушен" предваряло длинную историю о соотношении некоторых дней мистического месяца, состоящего из 32 дней, и состоянии сексуальной энергии в человеческом организме. До сих пор у меня нет ни малейшего представления, существовал ли такой "тайный календарь" на самом деле, и какое ко всему этому имеет отношение Геката, несколько раз упомянутая в тексте. Но зато я выяснил, что в Кротоне жил основатель философско-мистической школы Пифагор приблизительно в 6 веке до н.э. Поскольку я никогда настолько подробно не интересовался античным мистицизмом, а тем более пифагорейской школой, это сообщение можно вполне отнести к разряду достоверных, но необъяснимых с точки зрения первого внимания. Такие "вкрапления" достоверности в сообщения "эмиссара" достаточно обнадеживают - и именно этим сбивают с толку исследователя. Цель "эмиссара" - построить для нашего внимания ловушку и "приковать" к себе" - может, видимо, достигаться и такими путями.)

Чаще всего голоса возникают в момент особой перегрузки тоналя. На первых порах такая перегрузка возникает чуть ли не ежесекундно. Не думаю, что видящие, для которых это состояние привычно и регулярно достижимо, слишком часто общаются с невидимыми собеседниками. Скорее всего, это, так сказать, "симптом неофита".

Однако опыт показывает, что специально бороться с "эмиссаром", а тем более, с голосом видения, не стоит. Что касается "эмиссара", то единственное, чего он жаждет, - это нашего внимания. Слушать его или пытаться прогнать - то и другое ему лишь на пользу. Оставленный надолго без всякого к себе внимания, "эмиссар" начинает откровенно бредить, рассуждать о несуществующем или бесполезном, классифицировать все на свете, придумывая неудобопроизносимые слова. Он может затихнуть разочарованно, но не обольщайтесь - его терпение не знает границ, в любой момент этот болтун готов проснуться и с удвоенной энергией взяться за свое.

Особо надо отметить тот факт, что, судя по всему, ни тот ни другой голос не имеет отношения к внутреннему диалогу. Видение настолько переполняет тональ информацией, что никакой внутренний диалог в этом состоянии не представляется возможным. В этом специфика видения и его симптоматическое отличие от сновидения, где, как уже указывалось, внутренний диалог может протекать почти с той же свободой, что и наяву.

И все же главный урок видения заключается не в постижении нагуаля, что, как много раз говорилось, все равно невозможно, а в прагматическом его использовании. Иными словами, начинающий видящий должен постоянно искать и находить пересечения своего видения и тонального восприятия. Конечно, это возможно отнюдь не всегда. Объект видения может находиться в одном из миров второго внимания или в мирах сновидения - в этом случае оставьте его в покое. Начинающий видящий должен искать объекты, доступные первому вниманию, исследовать их, и результаты своих исследований подвергать практической проверке. Все возможные ошибки должны постоянно учитываться. Отговорки типа "этот объект (существо) находился во время видения в другом состоянии, потому что я был во времени нагуаля, а оно, наверное, наступит через неделю" использовать не следует. Даже если вы правы, то все равно "промахнулись" на неделю, а это говорит о несовершенстве видения и необходимости учесть обретенный опыт. Это долгий путь - но ведь нас интересуют реальные результаты!

"Трэмпинг" точки сборки. Его роль в формировании видения

Блуждание точки сборки по тем многочисленным позициям, где наш тональ способен собирать целостными миры (или творить иллюзии таковых миров) я назвал трэмпингом (см. "После Кастанеды: дальнейшее исследование"). С этим явлением сновидящий сталкивается на том этапе практики, когда его тело сновидения достаточно уплотнилось и сформировалось, в результате чего передвижения по мирам иных типов "сборки" становится реальным, а не воображаемым.

Если в обычном осознанном сне (lucid dream) "переход из сна в сон" чаще всего просто изменение декораций, смена проекций тоналя, по большей части основанных только на его собственном воображении, подлинный трэмпинг - штука серьезная, иногда непредсказуемая и чреватая опасностями. Но в данном случае речь не об этом. Речь пойдет о том, каким образом подобные "путешествия" сновидящего ведут его к видению в сновидении.

С самого начала важно понять, что смещение точки сборки в максимально возможное число различных позиций - не прихоть искателя приключений и даже не познание устройства Большого Мира ради самого познания (как, возможно, думали древние толтекские маги, искавшие в этих мирах Силу). Это - необходимый практический способ для достижения видения.

Я уже писал, что видение в столь развитой и действительно прагматичной форме, как оно культивируется в толтекской традиции нагуализма, скорее всего, совершенно не известно никаким иным мистическим и оккультным направлениям. И связано это, прежде всего, с таким лежащим на поверхности, но неприметным явлением, как бессознательная склонность восприятия фиксироваться на любом доступном ему режиме (диапазоне). Этим частично объясняется консервативность нашего первого внимания, и этим же - тупик, в котором оказываются оккультисты всех школ и мастей, когда открывают для себя так называемый "потусторонний мир".

Мифология и метафизика оккультизма останавливает ищущего сразу за порогом. Сама идеология этих учений, само их мировоззрение определяет открытый мир необычного восприятия как один из "высших", как ступеньку в Иерархии Бытия. Сотворенная ими воображаемая "вертикаль" есть на самом деле не что иное как сон в одном и том же месте - сон все более туманный, абстрактный, все больше насыщенный иллюзиями. Идея "приближения" к некоему Абсолюту, Единому Сознанию, Безличному или Пустоте "парализует".

Поначалу процесс имеет вполне продуктивный и многообещающий вид. Например, точка сборки сместилась за пределы кокона и "маг" (мистик, оккультист) попадает в "астрал". Он воспринимает объекты, он встречает сущности, блуждает в разных местах. Его точка сборки обрела полезный навык движения по одной, вполне определенной траектории. Время от времени точка сборки колеблется вокруг данной траектории и положения новой фиксации, в той или иной степени удаляясь от "человеческой полосы" - того диапазона, где структурированное восприятие для воспринимающего аппарата человека возможно. Но как воспринимает эти флуктуации наш оккультист? Ведь он, как было сказано, ищет более "высоких" уровней бытия, каковые, по его мнению, должны быть одновременно более "тонкими", демонстрирующими все большее единство, слитность, а главное - дарующими это столь ценимое ощущение "безличного сознания", что и есть, по мнению оккультиста, проблески Абсолюта.

Понятно, что оккультист стремится попадать в эти области восприятия как можно чаще. Обычно послушный тональ, пока он еще способен хоть что-то производить, начинает генерировать там вдохновляющие галлюцинации - встречи в "учителями", "махатмами", душами великих, вплоть до Иисуса Христа. Все это убеждает нашего героя, что он на верном пути. В конце концов, его точка сборки заходит слишком далеко влево и останавливается там, поскольку неразличимый океан света понимается оккультистом как цель его практики, как желанное "слияние" с Абсолютом.

Как вы догадались, это не трэмпинг. Чтобы обрести видение, мы нуждаемся в большом количестве позиций и траекторий. А приведенный случай - это многократное повторение одного и того же с постепенным уклоном влево и окончательная "консервация".

Чтобы активизировать эманации кокона до критического объема, который и породит всплеск видения, точка сборки должна все время что-то собирать - причем разное, по мере возможности. Главная проблема здесь заключается в том, чтобы из внимания сновидения перейти во второе внимание, поскольку внимание сновидения дает весьма ограниченный набор траекторий смещения точки сборки с ее последующей фиксацией. Для того, чтобы преодолеть этот естественный барьер, сновидящий должен быть безупречно терпелив и не забывать свое главное намерение.

Внимание сновидения дает все возможности для дальнейшего прогресса. Цепляясь вниманием за реальные энергетические импульсы "извне", даже здесь сновидец постепенно увеличивает число фиксаций, не удаляясь от "человеческой полосы" (если, конечно, не соблазнится величественными галлюцинациями традиционного оккультизма). Его тело уплотняется и, наконец, происходит поистине великий момент в его практике - он переходит во второе внимание, "пробуждается во сне".

Дальше приближение к видению стремительно ускоряется. Всякий раз, когда сновидец переходит из одного мира второго внимания в другой (даже в том случае, если они вроде бы мало чем отличаются друг от друга), сборка воспринимаемых эманаций претерпевает весьма существенные модификации. В процесс восприятия вовлекаются все новые и новые полевые части кокона. Он вынужден не только воспринимать, но и реагировать на действия реальных структур, находящих в других энергетических диапазонах. Он вынужден совершать реальные действия, а не просто воображать их себе, как часто бывает во внимании сновидения.

Каждый "переход из сна в сон" в таком состоянии - это расширение площади активизированных энергетических волокон внутри кокона. Тело бурно реагирует на эти вещи, а тональ в значительной мере утрачивает всякие критерии отличия "сна" от "яви", первого внимания от второго. Побочным эффектом такого расширения энергообмена и снижения фиксации точки сборки неминуемо становится "сновидение-наяву".

Как видите, важнейшим условием трэмпинга является неуклонное пребывание сновидящего в мире объектов, в мире "сборки". Если он хочет достичь видения, а не культивировать иллюзии, ему необходимо всячески избегать "зон неразличимости", где сборка отсутствует, - всяких "океанов Света", "морей Любви и Блаженства", "слияний" с Духом и т.п. Только так он может по-настоящему блуждать среди больших эманаций, непрерывно тренируя свои способности двигать точку сборки и фиксировать ее. Он должен дождаться того момента, когда количество смещений и фиксаций перейдет в качество.

Как ни странно, сделать это нелегко. Искушение "замереть" подстерегает нас постоянно. Как уже неоднократно писалось, человеку несвойственно искать свободу. Гораздо естественнее для него - искать убежище. Вот почему даже на самых высоких уровнях толтекской практики безупречность не утрачивает актуальность. Всякий открывшийся мир, всякий диапазон восприятия желает стать нашей "новой родиной" - даже в том случае, если в нем нет вожделенного Абсолюта, а есть просто что-то новое, приятное и интересное.

Только с обретением видения большая часть этих проблем оставляет толтека. Традиционный оккультизм не справился с этой задачей, потому что не знал, что делает и зачем. У нас же есть шанс.

Спонтанность видения.

Но одна проблема остается нерешенной: каким же все-таки образом человеку, никогда прежде не входившему в режим видения, определить - это видение или хитроумная галлюцинация тоналя, сработанная тем же методом, что и Сат-Чит-Ананда ведантистов, "слияние с Духом" и т.п.?

Сегодня я могу сообщить о нескольких, на мой взгляд, достаточно четких отличиях видения от любых проекций, мыслеформ, галлюцинаций.

1. Видение всегда приходит спонтанно, т.е. совершенно неожиданно и резко. В случае того или иного вида галлюцинирования (т.е. когда имеет место "поперечный" сдвиг точки сборки) картина воспринимаемого меняется относительно плавно. Как правило, следует череда картин, последовательно все менее различимых. Их светимость может нарастать, и завершается либо слиянием со светом, либо абсолютной пустотой, переполненной Бытием как таковым. Думаю, отсюда и идут общие для самых разных оккультных школ идеи об иерархичности бытия, о разных "планах", по которым душа восходит к чему-то неописуемому.

Когда же включается видение, воспринимаемая картина "взрывается" светом, пренебрегая ступенями, планами и прочими "лестницами". В этот момент вы не переходите из одного мира второго внимания в другой, вы остаетесь там же, где и были.

2. После взрыва (вспышки), который длится несколько мгновений, мир начинает "укладываться" заново. Вы можете воспринять бесчисленное множество светящихся точек, затем - мириады линий, пронизывающих все вокруг и вас в том числе. Эти этапы перестройки восприятия на принципиально новый уровень еще не гарантируют, что у вас действительно "включилось" видение. Главное начинается тогда, когда вновь возникают "отдельные объекты". Это могут быть самые разные формы или структуры светимости. Они совсем не обязательно должны совпадать с тем, что описал Кастанеда, потому что на первых порах перцептивный аппарат лихорадочно перебирает самые разные формы интерпретации этого колоссального потока сигналов, к которому он не был приспособлен.

Важно то, что даже на уровне видения "сборка" продолжается. Светящиеся линии собираются в пучки, "клубки", "спирали", "туннели". Темное пространство между ними тоже структурируется - из него в любой момент могут "возникнуть" не замеченные раньше образования света. Все это пульсирует и движется.

По мере адаптации восприятия "объекты" становятся четче, они отделяются от массы других форм светимости. Постепенно строится мир, который невозможно описать, но мир разделенный на объекты и фон, мир не монолитный, а "прерывистый". Как сказал бы физик, мир "квантов" и конструкций из этих "квантов". Другое дело, что здесь все решает внимание - именно оно выбирает размеры "квантов", их форму, он выбирает объем воспринимаемого. Видящий это чувствует. Приходится быть осторожным со своим вниманием, поскольку оно определяет "настройку". Первое время трудно удержать исследуемое пространство стабильным - пребывая в довольно узком диапазоне интерпретируемых тоналем сигналов, мы привыкли лениво перебирать их, так как по опыту знаем, что с фиксированной "полосы" все равно никуда не убежим. Видение демонстрирует нам совершенно иной тип отношения воспринимателя и перцептивного поля - это бесконечное пространство, в котором легко заблудиться, если не обуздать порывы собственного внимания. Однако главный критерий - дискретность, собранность - сохраняются в любом случае. При "поперечном" сдвиге этого не бывает - там воспринимаемое стремится к однородному и монолитному сенсорному "шуму".

3. Бурная реакция тела. Об этом уже было сказано в другом контексте, здесь лишь уместно сказать, что взрывообразное распространение светимости, которое имеет место при включении видения, всегда переживаются почти как шок. Пока трудно сказать, как именно работают в этом состоянии различные системы организма на уровне биохимии и физиологии, но наверняка ясно, что идет вся наша "телесность" подвергается серьезному испытанию на прочность. Даже в сновидении это сравнимо с ударом электрическим током с последующей волной чудовищного давления. Хорошо, что это длится недолго.

4. Отсутствие эмоций. Конечно, впервые столкнувшись с видением, вы можете испытать приступ восторга и эйфории. Но даже в этом случае, все происходит чаще потом, после того, как вы вернулись в нормальное восприятие. Галлюцинирование, в отличие от видения, эмоционально окрашено. Собственно говоря, поток эмоций (положительных или отрицательных) является неотъемлемой частью самого процесса галлюцинирования. Эмоции провоцируют иллюзии, питают их, и наоборот - иллюзии вызывают эмоции и поддерживают ими себя.

Видение бесстрастно. Здесь нет ничего, даже отдаленно напоминающего блаженство или, тем более, экстаз. То чувство, которое сопровождает видение, глубже любой эмоции, но при этом совершенно не имеет качества. Здесь невозможна Любовь, здесь невозможен Страх. Человек, пребывающий в этом состоянии восприятия, может даже усомниться в том, что он остается человеком. Впрочем, такого рода сомнения тоже приходят "задним числом", в состоянии видения и они невозможны.

Наиболее доступное человеческому эго настроение во время видения - это настроение исследования. Когда проходит телесный и перцептивный шок, когда разворачиваются различные варианты новой "сборки" поступающих сигналов, в дело вступает та часть нашей психики, чье предназначение - познавать и изменяться, становится сильнее и мудрее. Какой-нибудь христианский моралист с ужасом назвал бы это состояние "нечеловеческим", но мне кажется, что это и есть та сокровенная часть нашей природы, которая ведет нас к бессмертию и свободе. Она кажется неуютной только поначалу, пока мы слишком переполнены маленькими делами и заботами, которые всю нашу жизнь казались нам основным ее содержанием.

Как мне кажется, опираясь на приведенные здесь критерии, практикующий может довольно определенно отличить видение от многочисленных самодельных видений, с такой назойливостью посещающих адептов различных мистико-оккультных школ и тех "кастанедовцев", что позабыли про безупречность.

Призывание видения.

Этот трюк древних толтеков, конечно, известен читателям Кастанеды. Он сопряжен со специфическим усилием, который требует большого избытка энергии и доступен не всем. Конечно, если у толтека уже есть достаточный опыт видения, ему довольно легко "призвать" его. Но впервые он получается только у тех, чье намерение по-настоящему сильно, или, как говорил дон Хуан, "несгибаемо".

Что-либо произнести вслух, находясь во втором внимании, - уже само по себе испытание. Это - еще одно отличие второго внимания от внимания сновидения. В сновидении некоторые могут болтать, сколько угодно - особенно в том случае, если и наяву любят поговорить. Но дело в том, что, когда вы находитесь во внимании сновидения, вам только кажется, что вы говорите. Так же, как вам кажется, что вы летаете, перемещаетесь всякими способами, посещаете разные места. На самом же деле ваше тело сновидения в это время безмятежно висит где-нибудь неподалеку от тела физического и сочиняет истории, возможно, даже блаженно улыбаясь при этом.

Во втором внимании любой разговор требует особого и немалого усилия. Изначально это состояние не предназначено для разговора. Энергетическое тело, судя по всему, понимает второе внимание как нечто, по своим характеристикам гораздо более близкое к состоянию "повышенного осознания", чем к нашему первому вниманию, где тональ сотворил язык и выросшее на его почве описание мира. Ну, а "повышенное осознание" если и было когда-то естественным для человеческого существа, то еще до возникновения языка и рационального мышления даже в самом примитивном его виде.

Таким образом, заговорить во втором внимании - это достижение не только в области контроля, это достижение энергетическое, поскольку является интеграцией правостороннего и левостороннего осознания, вторжением первого внимания во внимание второе. Этим и можно объяснить особую эффективность провозглашения любого намерения во втором внимании, в том числе "призывания видения". В момент этого акта точка сборки активизирует весьма ощутимую часть эманаций, прочно "привязанных" к позиции первого внимания, но продолжает при этом пользоваться всем объемом задействованных полей во втором внимании.

И все же, несмотря на значительность самого достижения (способность говорить во втором внимании), видение - это еще более масштабный скачок в энергетике существа. Поэтому, как правило, "призывание видения" дает весьма ограниченный эффект. Обычно все ограничивается всплеском видения избранной энергетической структуры. Мы можем таким способом увидеть объект, процесс или явление, вырванные из общего контекста сети эманаций. Также мы можем убедиться в том, что перед нами не реальный энергетический феномен, а галлюцинация тоналя - в том случае, если не увидим ничего.

Лично мне лишь однажды за четыре года удалось включить полномасштабное видение в сновидении, пользуясь "призыванием". Не исключено, впрочем, что есть видящие, которые научились намного эффективнее использовать данный прием.

Предостережения (энтазм в результате видения)

Видение может затягивать и истощать. Как правило, это происходит в необычных, но все же то и дело встречающихся ситуациях.

Например, вы вошли в видение, находясь во втором внимании, к которому, в свою очередь, пришли через внимание сновидения. Это самый распространенный случай. Видение прервалось, но вы не "проснулись", а снова вернулись во второе внимание. И тут на вас нахлынула волна эмоций (это вполне может быть и это легко понять). Справиться с эмоциями во втором внимании нелегко - тут надо быть действительно хорошим сталкером. В то же мгновение (поскольку во втором внимании все происходит очень быстро) вы начинаете галлюцинировать. Чаще всего происходит "поперечный" сдвиг точки сборки влево, так что ваши иллюзии носят весьма вдохновляющий и "духовный" характер. Например, вы встречаетесь с "человеческим шаблоном", который взирает на вас благосклонно и как бы подтверждает ваши высокие достижения (могут быть еще более фантастические видения!). Так или иначе, вы испытываете большой подъем, что провоцирует вас немедленно повторить попытку видения. Описываемый мною сценарий совершенно типичен, потому я и привожу его в качестве примера.

Вы снова входите в видение и оказываетесь в сияющем "Океане Любви".

Конечно же, на самом деле, вам только кажется, что вы вновь вошли в видение, поскольку из позиции точки сборки, смещенной от центральной полосы вправо или влево, видение невозможно. Но трезвость уже утрачена, восторги лишь усиливаются, что никак не способствует правильной оценке своего состояния восприятия. Вы купаетесь в "океане света и любви", может быть, даже поражаясь, как это раньше не замечали, сколько красот содержит в себе мироздание, открывающееся в результате видения.

Все - ловушка захлопнулась. Вы затянуты в нее собственным легкомыслием, недостаточной безупречностью и, что самое главное, полностью отдавшись своим экстатическим переживаниям, не замечаете, как на самом деле сил у вас становится все меньше и меньше. Вы пребываете в том состоянии, которое я назвал энтазмом ("поглощенность бытием").

Я вовсе не утверждаю, что выбраться из такого энтазма без посторонней помощи невозможно. Все зависит от того, насколько далеко сместилась ваша точка сборки - сначала "по полосе" во втором внимании, а затем "поперек" - в результате эмоциональной разрядки. Проблема заключается в том, что некоторые сновидцы накапливают куда больший объем энергии, чем тот, который они могут контролировать. Для них - риск очень велик. По крайней мере, теоретически они могут оказаться в той последней позиции точки сборки, где выхода нет, и "смертельная игра" сновидящего подошла к концу. Хорошо, если рядом окажется инструктор-нагваль или просто опытный товарищ-сновидящий, который сможет вовремя понять, что происходит. Хорошая физическая встряска (ведро холодной воды или парочка приличных оплеух) - и все дела. Но, поскольку все эти "занятия" происходят преимущественно по ночам, сновидящий предоставлен самому себе, как минимум, несколько часов. А этого может оказаться достаточно.

В самом лучшем случае такому легкомысленному "скитальцу по мирам" грозит сильнейшее энергетическое истощение (что, разумеется, самым непосредственным образом скажется на его физическом и психическом здоровье). Про дальнейшую практику ему придется забыть на годы, если не навсегда.

Поэтому надо запомнить раз и навсегда:

Никогда и ни в коем случае вы не имеете права терять контроль над своими эмоциями, если вернулись из режима видения не в первое внимание, а во второе. Если же такое все же случилось, вы ни в коем случае не должны повторять попытку видения. Самое разумное - вернуться в "наш мир" и успокоиться.

Несколько "сеансов" видения за короткий промежуток времени (скажем, в течение ночи) вообще допустимы только в присутствии опытного помощника. Когда дон Хуан учил Кастанеду видению, он, как вы помните, сидел рядом и нещадно "лупил" его, как только Карлос слишком "увлекался" процессом.

Мы знаем только одну относительно безобидную ситуацию видения, которая не нуждается в столь тщательном контроле за своим эмоциональным состоянием. Это - видение с помощью "растений силы" (больших психоделиков). Как правило, химические агенты снабжают тело достаточным энергетическим импульсом, чтобы самостоятельно выбраться из таких "скособоченных" позиций точки сборки. Но от этих видений мало толку. Они не бывают достаточно длительными, они плохо запоминаются. Если и есть способы каким-то образом убрать эти минусы, сохранив плюсы (быстрое и относительно легкое включение видения, скорость адаптации воспринимающего аппарата к самым неожиданным сочетаниям сигналов), то мы их не знаем.

Теперь, после того, как мы рассмотрели все важнейшие признаки видения и учли возможные риски, можно рассмотреть сам процесс "вхождения" в видение и различные типы этого особого режима восприятия, который сам по себе является одним из важных признаков движения к тотальной Трансформации.

Вхождение в режим видения.

Исследование показало, что специфика видения как особого модуса восприятия непосредственно связана с глубиной и качеством остановки внутреннего диалога в состоянии толтекского сновидения. Нет никаких оснований считать, будто во втором внимании наяву дело обстоит иначе. Адаптация тоналя к резко увеличившемуся объему сигналов, допускаемых к осознанию (т.е., по сути, большему спектру эманаций), как правило, проходит несколько этапов. В местах силы или при значительном избытке энергии перестройка тоналя может происходить взрывообразно - в некоторых случаях это удобно, но порой бывает необходимо "задержаться" на вполне определенном типе интерпретации видения для достижения конкретных магических целей. Легко выделить четыре основных типа видения, последовательно раскрывающихся перед толтеком.

1. "Светящиеся точки". Этот этап, безусловно, самый кратковременный. Лишь мистики, которые следуют малоэффективным и (или) неверно понятым техникам, останавливаются здесь. Нередко спонтанные всплески этого уровня видения настигают экстрасенсов, медиумов, целителей в моменты высшего сосредоточения на своих парапсихологических способностях.

2. "Светящиеся линии". Если внутренний диалог не возобновляется, то "точки" непременно превращаются в "линии", которые словно бы пронизывают воспринимаемый объем. Здесь же тональ окончательно теряет способность распределять сенсорные сигналы по привычным каналам (визуальный, аудиальный, кинестетический и пр.). "Линии" видны как с открытыми, так и с закрытыми глазами, позади и со всех сторон одновременно. На этом этапе то и дело включается синестезия - "линии" можно услышать (как жужжание, рычание, грохот) или почувствовать (как зуд, давление или вытягивание частей тела). Стабильное восприятие линий - первое достижение видящего, которое стоит принимать во внимание. Однако оно еще далеко от полноценного "проникновения в нагуаль".

3. "Капсулы". Длительное созерцание "линий" приводит к тому, что внимание начинает улавливать их вибрацию и прерывистость. Вместе с этим открытием видение меняется довольно радикально: большая часть "линий" превращается в подвижные "светящиеся капсулы". Капсулы могут иметь вид шариков, пузырей неправильной формы, прозрачных капель (иногда со сложной внутренней структурой) и т.п. Изобилие движения создает иллюзию хаоса, и здесь тренированное внимание толтека может прибегать к различным манипуляциям, чтобы добиться определенных "магических" эффектов.

4. "Сети, коконы, структуры". Здесь видение становится полноценным, функциональным и прагматичным в не меньшей степени, чем тональное зрение, слух и пр. На этом уровне видящий, наконец, начинает исследовать многомерную энергетическую реальность, сделав решительный шаг в сторону нагуаля как такового. Он видит сущности и процессы, абсолютно недоступные не только обычному человеку, но и "продвинутому" оккультисту либо, скажем, одаренному экстрасенсу. Избыточность воспринимаемой информации делает "безмолвное знание" постоянным спутником толтека в данном состоянии. Иногда же (как правило, в сновидении) объявляется эмиссар и начинает свою нескончаемую болтовню - возможно, это своего рода "компенсация" игнорируемого тоналя, даже здесь желающего интерпретировать и объяснять, поскольку в области первой сигнальной системы (чистого восприятия) он уже лишен этой возможности.

Наконец-то маг может видеть всевозможные типы неорганических существ, подробно созерцать энергетические тела людей и всего живого, наблюдать, как энергия Бытия движется, перетекает, трансформируется. Со временем "темное море осознания" открывает толтеку свои причудливые свойства и законы.

В первую же очередь следует остановиться на третьем, "капсулярном" типе видения, поскольку его можно использовать особым образом при совершении ряда "магических" действий.

Когда капсулярное видение приходит впервые, поначалу капсулы, какой бы причудливой формы они ни были, сохраняют неподвижность. Мелкие колебания или мерцание становится заметным лишь через минуту-другую. Затем происходит своего рода "взрыв": светящиеся объекты бросаются в разные стороны, начинают мельтешить хаотично, одновременно вызывая у видящего нечто похожее на головокружение и беспорядочное изменение фокусировки внимания - то кажется, будто капсулы носятся перед самым носом, то словно удаляются на огромное расстояние.

Чтобы победить царящий хаос, надо использовать специальное намерение, которое становится доступным только при наличии дополнительных энергетических возможностей. В тот момент, когда капсулы начинают двигаться упорядоченно, видение, наконец, становится подлинно магическим, т.е. его можно применять для осуществления магических действий и влияний.

Иногда, при наличии благоприятных условий, добиться упорядоченного восприятия можно, еще раз остановив внутренний диалог. При этом неопределенный звук, что сопровождает видение капсул, на несколько мгновений превращается в грохот или визг, а тело может испытывать сильные вибрации. Судя по всему, это нормальное явление, так что здесь нечего опасаться.

Как вы заметили, описанная картина напоминает сцену у оросительной канавы, когда Кастанеда под действием псилоцибина наблюдал за некими "шариками", появившимися из "зеленого тумана". Подобное сходство не случайно. Вспышки видения под псилоцибином - явление не столь уж редкое. Правда, недисциплинированный тональ обязательно исказит картину, добавит в нее ряд несущественных деталей, присущих галлюцинированию, а потом еще и частично заблокирует память об увиденном, дабы, как всегда, сохранить целостность своего описания мира.

Психический, эмоциональный и телесный опыт "остановки мира".

Если говорить о терминах, то верно будет назвать "остановкой мира" временное прекращение функционирования всех основных моделей восприятия, составляющих перцептивную матрицу описания. Это первый, самый впечатляющий и многообещающий предвестник грядущего видения, хотя настоящего видения в нем еще практически нет.

Это поистине революционное состояние для привычной работы упорядоченного человеческого осознания, оно запоминается на всю жизнь и - самое главное - навсегда делает наше описание мира условным, т.е. возвращает ему позабытое нами еще в раннем детстве качество "сделанности", искусственности. Мир опять становится непостижимой тайной, которая всегда пребывает прямо перед нами, но не делается от этого менее непостижимым. С другой стороны, открывается еще одна столь же очевидная, и тем не менее еще более впечатляющая вещь - тайна нас самих, нашего осознания, нашего существа во всей его целостности. Ибо, сколько бы мы ни изучали глубинную психологию, лишь непосредственный опыт, а не теоретические штудии, убеждает нас в собственной бесконечной тайне. И это не только восхитительно, этот момент откровения по-настоящему пугает.

Личная история Кастанеды, изложенная им в его известных книгах, однако, оставляет не вполне верное представление, будто "остановка мира" случается с исследователем нагуаля лишь однажды, раз и навсегда меняя содержание его внутренней жизни. Мой личный опыт убедил меня, что подобные перцептивно-психологические "революции" случаются с практиком каждый раз, когда имеет место трансформационный скачок - он уносит с собой часть прежней личности, часть устойчивых фрагментов "описания", казавшихся уже перепросмотренными и выведенными из области автоматизмов. Но только "остановка мира" открывает, что это была хитроумная система "щитов", заготовленная тоналем, чтобы незаметно, путем тонких самообманов, сохранить, несмотря на все наши попытки, свою неизменность.

Когда неуклонное намерение, обеспеченное достаточным запасом личной энергии, входит в непримиримый конфликт с консервативными областями тоналя, в конце концов и происходит тот специфический "взрыв", резкий сброс мешающих дальнейшей работе "щитов", который в системе дона Хуана называют "остановкой мира".

Безусловно, первый такой опыт кажется наиболее интенсивным, самым потрясающим. Я посвятил серьезной практике нагуализма 12 лет (если не считать некоторого времени, которое, скорее, следовало бы назвать просто "увлечением") - это не так уж много. Но даже за этот сравнительно недолгий период испытал "остановку мира" дважды. Оба раза эти сокрушительные переживания предваряли целый период грядущих перемен, словно "открывая врата" к полям прежде заблокированного опыта. Как правило, новый опыт вел и к переменам в обстоятельствах жизни, то ли следуя скрытому в самой природе трансформации закону, то ли отражая обнаруженный еще Юнгом процесс специфического влияния динамики бессознательного на окружающую человека среду. Как бы то ни было, после "остановки" мир меняется не только в голове, но и снаружи. Бесконечная сложность этого единого процесса вызывает иллюзию, будто мир (или Сила, стоящая за ним) "соглашается" отдать вам еще одну часть себя для познания и жизни.

Настроения, мною упомянутые, неформализуемы и в высшей степени "мистичны". Я редко говорю о них, потому что они всегда - испытание на прочность, на уравновешенность тоналя. Их без риска можно обсуждать лишь с теми, кто сам прошел через эту все сметающую бурю и уцелел как личность, пригодная к дальнейшей работе. Люди, "остановившие мир" не в процессе нагуалистской трансформации, а в результате усилий на пути более визионерском, фантастическом, без необходимых навыков контроля и здоровой критичности, часто превращаются в убежденных последователей избранной религии, в настоящих мистиков, переполненных пламенем потусторонней "поэзии", а то и просто в душевнобольных, что куда печальнее. В любом случае неистовые грезы, порожденные "остановкой мира", эти сумбурные отражения чего-то очень большого и, безусловно, Реального, заставляют их до конца жизни скользить по тонкой грани, где обломки открывшейся Реальности сплетаются с самодельными химерами, и никто не может отличить одно от другого.

И все же "остановка мира" относится к тем явлениям, которые никак нельзя просто назвать и дать им исчерпывающее определение. Это всегда живой опыт, и его приходится описывать как опыт.

Моя первая "остановка мира" предваряла радикальную активизацию сновидения и вовлекла меня в освоение второго внимания. Она случилась в то уже далекое время, когда готовилась к печати моя первая книга "Тайна Карлоса Кастанеды". Редакторская работа над рукописью закончилась, и я почти весь август бездельничал, чувствуя себя порядком опустошенным. Я во всех отношениях "находился в отпуске", даже сновидения прекратились. И это мне не нравилось. Помню, меня донимало знакомое всем сновидящим опасение, что я потратил слишком много сил, сновидение ушло и больше никогда не вернется. Так что, вряд ли мое состояние в тот месяц можно было назвать подлинно безупречным.

Я возобновил одинокие прогулки по тихим районам города, у моря, в парке - там, где прежде практиковал "ходьбу Силы" и впервые остановил внутренний диалог. Иногда эти прогулки занимали полдня и даже больше. Я тихо надеялся, что таким образом восстановлю потраченную энергию и опять начну сновидеть. Однако ничего не выходило. Меня преследовало странное ощущение, что я все время пытаюсь прорваться сквозь невидимую пленку, отделяющую меня от Реальности, но эта пленка хоть и тонкая, зато на редкость прочная - сквозь нее не пройти.

В конце концов от всей этой затеи с прогулками осталось одно голое упрямство. Даже внутренний диалог не желал останавливаться по-настоящему, только поверхностные паузы, в которых, я чувствовал, не было Силы. Только специальным намерением я не позволял себе впасть в настоящую хандру, так как по опыту знал, что этим только затяну свое неопределенное и тоскливое состояние.

В один из последних дней августа меня занесло в место, где, судя по всему, любители природы часто устраивали пикники - запущенный участок парка, чуть ли не повисший над обрывом, ведущим к берегу. Наверное, было около четырех-пяти часов пополудни. Я бессмысленно разглядывал очаг на полянке, сложенный из нескольких обломков каменных плит, и пепел от недавнего костра, и вспомнил даосское сравнение по поводу природы просветления: "Тело стало подобно высохшему дереву, а сердце - остывшему пеплу." Почему-то потрогал пепел и убедился, что он - холодный. Бредовая идея получила продолжение - я решил просто посмотреть, а нет ли поблизости случайно сухого дерева? Вспоминая все это спустя годы, я думаю, что эти беспричинные действия и идеи были не обычными чудачествами блуждающего в одиночестве человека, а результатом какой-то своеобразной разновидности отрешенности. Потому, возможно, мне и пришла на ум даосская аллегория - она очень удачно гармонировала с пустотой, в которую я вдруг погрузился. Я трогал пепел словно "чужими" руками и глядел на все "чужими" глазами.

Почти автоматически я взглянул в сторону деревьев, сквозь листья которых пробивались солнечные лучи и, разумеется, тут же увидел сухой, мертвый ствол. Удивления не было, но зато я отчетливо ощутил, как по всему телу расползается онемение - точь-в-точь местная анестезия.

На ветке мертвого дерева примостился странной формы сияющий кристалл. Вот этого я точно не ожидал, но не успел даже разинуть рот от удивления, как почувствовал сильный удар по затылку. Онемение, казалось, перешло в паралич, потому что я даже не смог обернуться. Я только смотрел на кристалл. От него шел луч света в мою сторону.

То, что случилось потом, описать трудно. Несколько секунд мне казалось, что я отчетливо чувствую подземную вибрацию, которая через ноги поднималась прямо к сердцу. Вибрация нарастала, и вместе с этой дрожью я все меньше понимал, на что смотрю и что, собственно, вижу. Луч от кристалла неестественным образом изгибался, он больше не был прямым и не был направлен в мою сторону. Луч следовал за изгибами дерева. Как только я это понял, оказалось, что таких лучей много, они просачиваются сквозь деревья, изгибаются - каждый по-своему. В этом был какой-то порядок, но я его не понимал. Лучи успокаивали и раздражали одновременно. Все это настолько не вязалось со строгим словом "эманации", что мне ни на секунду не пришло в голову так назвать мешанину из "светящихся хвостов". Впрочем, я и сегодня не считаю, что это были эманации. Это были частички видения, искаженные кривым зеркалом моего тоналя. А может, так видят мир какие-нибудь животные или растения.

Вибрация быстро исчезла, но остался звон в голове. Кроме того, я по-прежнему не мог управлять собственным телом. Все внешние звуки (шелест травы, хруст, какие-то стуки) сопровождались или порождались изменением яркости этого хаоса из лучей и световых образований. Я попеременно видел траву под ногами и небо над головой, но при этом был совершенно неподвижен.

А спустя еще несколько секунд я почувствовал, что стою на четвереньках. Руки упирались в мелкие камни и жесткую высохшую траву. Я не мог понять, каким образом упал и оказался в подобной позе. Мелькнула мысль, что я, возможно, умираю. Умирать в такой позе мне не понравилось, и я попробовал встать. Сначала ничего не выходило, а потом до меня дошло, что я по-прежнему стою на ногах и вовсе не думал падать, хотя ладони и колени все еще горели от соприкосновения с этой неприятной сухой почвой и жухлой травой.

Я по-прежнему не мог понять, куда я смотрю. На ладонях были следы пепла - и я их разглядывал, по небу плыли облака, под ногами - истоптанные растения и смятая пачка из-под сигарет. Казалось, все это я видел одновременно. Но "лучи", тянувшиеся от деревьев и кустов, мигали, дрожали, вспыхивали и существовали в моем сознании одновременно с этими картинками.

Сложно сказать, сколько все это длилось - несколько секунд или несколько минут. Чрезмерная насыщенность воспринимаемого вызывала какое-то подобие головокружения, и на миг мне показалось, что сейчас станет дурно. Лучи меня больше не интересовали, хотелось остановить их назойливое проникновение отовсюду. Вполне инстинктивно, совершенно не думая, я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. И: почти тут же вновь почувствовал, что могу управлять своим телом.

Сияние стало ярче, но перестало колебаться и раздражать.

Я услышал, как рядом со мной кто-то громко вздохнул. Я повернулся и никого не увидел. Но я до сих пор абсолютно уверен, что кто-то стоял возле меня и наблюдал, со спокойным любопытством зверя, никогда не видевшего человека. А потом быстро удалился. И в тот момент, когда "он" (или "оно") удалился, все прошло - почти мгновенно.

После чего меня скрутил тотальный спазм до почернения в глазах. Я плюхнулся в траву, держась за живот, и приходил в себя, наверное, около получаса. Когда спазм отступил, мир показался мне чужим, незнакомым и странным. Я не мог понять, каким образом оказался в этом месте. Даже простая тишина казалась чуть ли не космической, потому что в те минуты, когда я стоял парализованный в потоке изгибающихся лучей, меня как будто окружал неслышимый, но оглушительный рев.

То, что это была "остановка мира", мне в голову не пришло. Я никак не мог определиться, случился ли со мной сердечный приступ, солнечный удар, или же кто-то все-таки грохнул меня сзади по башке - хотя в последнем случае он, наверное, был невидимкой.

Не переставая остро чувствовать чужеродность мира, в котором мне нужно находиться, кое-как я собрался с силами, поднялся и пошел куда подальше. И уже в самый последний момент вспомнил про "кристалл". Интересно, что это за штука? Вернулся к высохшему дереву и посмотрел вверх, на его толстую и кривую ветку, где мне примерещился источник загадочных "лучей".

На ветке, аккуратно (чтобы не свалилась!) прислоненная к стволу, стояла пустая бутылка из-под портвейна. Видимо, в качестве памятника недавнему пиршеству на природе.

Наверное, в течение недели после этого эпизода я чувствовал себя, по меньшей мере, странно. Все это смахивало на гипнотический транс. Моя жена беспокоилась, с чего это я стал таким молчуном. Вечером того же дня я подумал про "остановку мира" и понял, что со мной случилось. Но рассказал обо всем жене лишь через четыре дня:

Есть вещи и переживания, которые у меня вызывают ощущение особой ценности. О них не хочется говорить. О них лучше молчать и "пропитываться" осторожными воспоминаниями. Это не предмет для анализа и классификации. Так что я не стану комментировать описанное.

Остается лишь добавить, что следующая "остановка мира", хоть и была намного "плотнее", богаче содержательно, все же не произвела на меня столь сильного впечатления. Хотя именно она положила начало всплескам более-менее упорядоченного видения, в отличие от первого случая.

Возможно, все дело в том, что во второй раз рядом со мной не стоял некто невидимый. Наверное, наше воображение куда больше впечатляет не разлитая по миру Сила, сколь бы грандиозной она ни была, а ее пусть небольшое, но близкое нам воплощение - вроде знаменитого "волшебного оленя" или "говорящего койота". Это - тайна, к которой можно протянуть руку.